Глава Российского Императорского Дома Е.И.В. Государыня Великая Княгиня Мария Владимировна благоволила ответить на вопросы газеты «Московские новости».

- Ваше Императорское Высочество, что Вы чувствуете, когда думаете о России?

Родители с детства приучали меня к мысли, что Россия – самая лучшая страна. Казалось бы, это утверждение, особенно тогда, вступало в противоречие с действительностью: наши соотечественники в СССР жили в тяжелых условиях, а мы находились в изгнании и без какого-либо реального шанса на возвращение домой. Но в нашем сознании Россия была страдающей матерью, попавшей в пленение.

По мере взросления я понимала, что все мы без исключения – не только революционеры, но и Императорский Дом, и аристократия, и значительная часть церковной иерархии, и интеллигенция, и другие сословия и учреждения дореволюционной России – являемся в чем-то виновниками, а в чем-то жертвами происшедшей в России катастрофы. Если мы хотим из нее выбраться, нам нужно не идеализировать прошлое, не искать виноватых, а попросить друг у друга прощения и постараться найти точки сближения ради судьбы нашей страны, ради будущих поколений.

Но Россия – все равно всегда останется нашей Матерью. Согласитесь, любой нормальный человек любит свою мать несмотря ни на что – даже если она в чем-то и несовершенна. Потому что она нас родила, мы ее часть навсегда. А значит, и нашу Родину мы не можем обвинять, обижаться на нее или ждать от нее что-либо, не любя ее всем сердцем, не стараясь служить ей, и не ставя это служение на первое место.

- Какие уроки не выучила Россия из своей истории?

Может быть, нашей серьезной и повторяющейся ошибкой стала излишняя доверчивость. Мы очень легко принимаем на веру чужие идеи, зачастую ложные и неподходящие нам. За это не раз пришлось заплатить самую страшную цену – жизнями тысяч, а в недавнем прошлом – миллионов людей. И все-таки у России достаточно духовных сил, чтобы преодолеть любую напасть. А это значит, что главные уроки своей истории мы усвоили неплохо.

- Россия - обычная страна или нет?

«Обычных» стран вообще не бывает. Каждая страна имеет свои уникальные особенности и свой исторический путь, достойна уважения и имеет право на самобытное развитие – полностью самостоятельное или в рамках какого-то крупного государства или содружества государств. Различия заключаются в разной мировой роли. Одни страны оказывают большее влияние на человечество в политическом, экономическом и культурном отношении, другие – меньшее.

Россия, конечно, выделяется среди самых великих стран. Даже сейчас, после всех потерь, она остается крупнейшим по размеру территории государством земного шара. Создать такое государство чрезвычайно трудно, а поддерживать его существование в течение нескольких столетий – еще труднее. Тем не менее, это удалось. Российский опыт многовекового сохранения единства в многообразии, сосуществования множества народов разных верований, традиций и культур, когда не было допущено ни их уничтожения, ни искусственного смешения – не превзойден никем.

- Страдает ли сейчас Россия? Как и кто ей может помочь?

Россия – это живое тело, состоящее из миллионов людей, ощущающих себя ее частицами. Одни рассеяны по миру жестокими катаклизмами ХХ века, другие борются за существование в своем Отечестве. Если страдает хотя бы один орган, то страдает всё тело. Даже если у большинства устроилось все хорошо (а это, пока, увы, далеко не так), нельзя игнорировать страдающее меньшинство, иначе болезнь, рано или поздно, снова завладеет всем телом. Если мы это поняли, следующая ступенька сознания – не нужно ждать помощи ни от кого, кроме, конечно, Бога. Но и тут следует помнить русскую поговорку: «На Бога надейся, а сам не плошай». У французов есть аналогичная пословица, возможно, еще более точно передающая мысль: «Aide-toi, et le Ciel t’aidera» - «Помоги себе сам, и Бог тебе поможет». Если мы утвердимся в идее, что никто не сделает за нас то, что мы должны сделать сами – каждый на своем месте – страдания в России станет несравненно меньше.

- Может ли Россия прожить без царя (царицы)?

Я думаю, что без царя в течение того или иного, достаточно длительного, периода может, а вот без идеи царя – вряд ли. С самого основания государства в 862 году Россия в течение свыше тысячи лет шла по пути развития и совершенствования Государства - Семьи, каковой является монархия. Думаю, это не случайность, а следствие закономерных исторических обстоятельств и событий, сформировавших менталитет государство-образующего великорусского народа и всех братских народов, создавших всероссийскую цивилизацию. Наследственный законный монарх – это прирожденный Отец нации. Не случайно народ Царя называл Батюшкой, а Царицу – Матушкой.

В прошлом веке на смену пусть и несовершенному, но живому и органичному Государству-Семье после короткого этапа послереволюционного разброда и хаоса пришла всеподавляющая машина тоталитарного Государства-Концлагеря. Сейчас наступило время более гуманного, но не менее материалистического и механистического либерально-демократического республиканского Государства-Акционерного Общества. Однако генетический код невозможно ни вычеркнуть, ни стереть из народной памяти. Человек редко способен добровольно и осознанно променять свою семью на акционерное общество, даже если семья не во всем благополучна, а акционерное общество процветает. А значит, и монархическая идея Государства-Семьи не умрет никогда, независимо от успехов или провалов республиканских экспериментов. К ней будут возвращаться вновь и вновь. История дает тому много подтверждений. Особенно в трудные времена – и тоталитарные диктаторы, и демократические правители апеллируют к принципам, присущим монархии, стараются с большим или меньшим успехом играть роль «царя», и за счет этого получают народную поддержку. Однако суррогаты все равно никогда не смогут заменить подлинник.

Я верю, что идея исторической православной легитимной наследственной монархии полезна нашей Родине даже при республиканском строе, как некая постоянно существующая духовно-нравственная альтернатива, не позволяющая полностью разорвать связь времен.

На протяжении всей истории человечества, какие бы варианты государственного и общественного устройства ни придумывались и ни опробовались, мы неизменно возвращаемся к надежной проверенной модели. От маленькой деревушки до больших государств, когда необходимо принятие решений, требующих опыта и высокого авторитета, люди обращаются к священникам и старцам – носителям духовной и исторической преемственности. А осуществление решений и защита сограждан возлагается на молодых, сильных и энергичных. В монархической идее заложено гармоничное сочетание обоих начал. Я убеждена, что будущее – за строем, способным сочетать тысячелетнюю традицию российской государственности с новыми институциями, правами и свободами.

- Что такое демократия? Возможна ли демократия в России?

Первое классическое определение демократии, подразумеваемое Конституциями большинства современных государств – это верховная, то есть ничем не ограниченная власть народа, являющаяся источником любой другой власти. Если к этому определению начинают приклеивать дополнительные формулировки и уточнения, если у слова демократия в таких политических системах появляются прилагательные - это уже некое лукавство. Если власть народа хоть чем-то ограничена (например, по определенным вопросам законодательно запрещено проводить референдум), то мы уже не можем говорить о принадлежности верховной власти народу и должны искать реальную верховную власть где-то в другом месте.

Как правило, в современных республиках, декларирующих себя демократическими, верховная власть, на самом деле, принадлежит той или иной олигархии (партийной, финансовой, торгово-промышленной, военной и т.д.). Это объективный факт, независимо от того, как мы его оцениваем – положительно или отрицательно. В тоже время, вряд ли кто-то будет оспаривать, что в современном мире, даже в небольших государствах, демократия как верховная власть не может осуществляться на практике. Прямая демократия невозможна из-за многочисленности граждан, а как только создаются транслирующие органы, они тут же присваивают себе реальную верховную власть. В худшем случае они создают откровенную фикцию демократии с безальтернативными выборами и почти стопроцентной «явкой» избирателей. Россия, слава Богу, от этого ушла окончательно и бесповоротно. Но, как бы то ни было, мы имеем дело с «управляемой демократией». А значит, не с демократией в высшем смысле верховной власти, ибо верховной властью никто управлять не может по определению.

Мы все стремимся к реальной, подлинной, полезной и близкой каждому человеку демократии. К демократии в ее втором понимании – к народному самоуправлению. К широкому, гарантированному законом и политической практикой соучастию демократического принципа в осуществлении управления, живущего в многообразных общественных объединениях и в личной инициативе граждан. Равноправно с принципами аристократическим, воплощаемым во влиятельных элитарных группах, и монархическим, присутствующим в деятельности структур, где необходима твердая вертикаль власти.

И тогда возникает вопрос: а для чего же было свергать монархию? Разве в любом монархическом государстве, и в дореволюционной России в том числе, не существуют и не развиваются демократические институты? Разве не опирались на средний класс и низы ещё святой великий князь Андрей Боголюбский и его преемники, заложившие основы Русского централизованного государства? Разве не царь Иоанн Грозный учредил всесословные Земские Соборы, имевшие реальное влияние на государственную политику в XVI-XVII веках? Разве были безгласны и бесправны сословные корпорации – от дворянских собраний до крестьянских общин – даже в абсолютистскую крепостническую и бюрократическую эпоху XVIII-первой половины XIX века? Разве не расцвели земства после реформ моего прапрадеда Александра II Освободителя? И разве не была задушена и похоронена всяческая народная инициатива после революции 1917 года, совершенной, якобы, ради передачи верховной власти народу?

Вместо «носителя верховной власти» народ попытались превратить в «массу» - это было любимое словечко разных «народных вождей». Государство, действительно, решало ряд социальных проблем, в определенных случаях защищало интересы отдельных людей и групп и т.п. Без этого ни одно государство не смогло бы существовать. Но граждан методично приучали к мысли, что государство само знает, что нужно каждому, и даст ровно то и ровно столько, сколько считает нужным. Так и при рабовладельческом строе разумные рабовладельцы заботились о своих рабах, хорошо их кормили и содержали в приличных условиях, так что рабы жили иногда лучше, чем лично свободные, но бедные граждане. Но рабы лишены главного – свободы, достоинства и чести. Попытка сделать из нашего народа «массу» не удалась, и, убеждена, не удастся никогда и никому. Но мы достигнем установления подлинной демократии только тогда, когда начнем устраивать ее на основе наших традиционных духовных ценностей и нашего исторического опыта, а не по зарубежным лекалам.

- Надо ли восстанавливать Российскую империю в былых размерах?

Я не скрываю, что являюсь сторонницей интеграции народов, принадлежащих к единому цивилизационному пространству бывшей Российской империи. Но прекрасно понимаю, что возродить прежнюю Российскую империю или СССР уже не удастся. Слишком много обстоятельств и представлений претерпело глобальные изменения. Некоей моделью для современной интеграции может служить Британское Содружество Наций. Разумеется, эту модель невозможно слепо скопировать. Нужно учитывать наши исторические и национальные особенности. Но некие ориентиры опыт Британского Содружества может дать.

Размеры нашего Всероссийского Содружества, если оно возникнет, будут зависеть от множества факторов, предугадать которые весьма затруднительно. Убеждена, что нужно стремиться не к размерам, а к высокому качеству межгосударственных связей и незыблемому и бесспорному авторитету центра общей координации, которые позволят создать мощное и прочное объединение, сильное духом и конкурентоспособное.

-. Что бы Вы сказали россиянам, которые восхваляют сейчас Сталина?

Проще всего было бы дать однозначно отрицательную оценку личности Сталина и отметить, что большинство его нынешней почитателей, наверняка, не захотело бы жить в его эпоху. Казалось бы, чего еще ожидать от Главы династии Романовых, мировоззрение которой заведомо несовместимо с богоборческим тоталитаризмом? Но я считаю заданный Вами вопрос весьма глубоким и нуждающимся в серьезнейшем осмыслении. Постараюсь поделиться только некоторыми размышлениями.

То, что в общественном сознании возрастает авторитет Сталина, свидетельствует о разочаровании людей в бездушной материалистической либеральной модели демократии. Симпатии вызывает, конечно, не реальный Сталин – выдающийся, но страшный, циничный и жестокий политик ХХ века, а его мифологизированный образ отца народов, сильного вождя, мудрого полководца. Это поиск отца людьми, которых лишили свойственного их природе государственного и общественного уклада, и которым не дают в осмыслении их исторического опыта выйти за пределы рамок послереволюционного этапа.

Память о тысячелетней исторической отеческой царской власти из народного сознания вытравлена каленым железом. Советскому режиму «повезло» больше. Когда я смотрю по российским телевизионным каналам передачи о советской эпохе, то вижу, как пожилые люди – дети и внуки сталинских наркомов и партийных функционеров, с ностальгией вспоминают о годах коммунистического режима, даже если им самим пришлось пережить репрессии. И я по-человечески их понимаю. Это были годы их молодости, из которой человеческая память на склоне лет выбирает самое светлое, героическое и романтическое.

Такие передачи снимают и показывают многомиллионной аудитории, в том числе молодежи, не жившей при советской власти, спустя 20 лет после падения коммунистического режима в 1991 году. Но если бы при коммунистическом режиме спустя 20 лет после революции разрешили положительно отзываться о монархии, о Церкви, об Императоре Николае II и его министрах и сановниках, о верноподданническом подвиге солдат и офицеров Императорских Армии и Флота, о реформах царского правительства, о деятельности полиции и Охранного отделения – наверняка бы нашлось весьма большое количество людей – живых свидетелей, а не историков – которые смогли бы передать следующим поколениям доброе, а может быть иногда идеализированное представление о дореволюционной России. Трудно сказать, чем бы это обернулось для большевиков…

И вот, посудите сами, можно ли было помыслить хоть о чем-то отдаленно похожем в 1937 году? Само предположение вызывает лишь горькую улыбку. А когда в середине 1980-х годов появилась реальная возможность переосмыслить оболганное и затоптанное прошлое, людей, помнивших императорскую Россию, остались единицы, и они были в таком возрасте, что не могли существенно повлиять на общественное мнение.

Так отчасти нарушилась связь времен. Десять с лишним веков дореволюционной истории искусственно отсечены и представляются чем-то бесконечно далеким, а наиболее понятным и близким образом отеческой власти теперь становится Сталин. Не думаю, что это справедливо. Но, хочу сказать, довольно симптоматично. Это свидетельство сохранения патернализма в менталитете нашего народа. Поэтому я не могу выразить солидарность с теми, кто просто стремится уничижить Сталина и предлагает программы «десталинизации», направленные не столько на беспристрастную и честную оценку сталинской политики, сколько на вытравливание из народного сознания вековых представлений о власти.

Сталин был, действительно, великим политиком. Это признавали и его враги, среди которых немало весьма ярких личностей (достаточно назвать У. Черчилля). Если бы его умом в молодости не овладели революционные теории, он мог бы стать выдающимся иерархом Церкви или государственным деятелем Российской Империи, перед которым поблекли бы образы Сперанского, Витте, Столыпина. К сожалению, он употребил данный ему Богом талант на службу злу. Сталин оказался важной частью – но только частью, а не создателем – ужасной тоталитарной машины, стремящейся вытравить образ Божий из человека.

Говорят, что на определенном этапе он, будто бы, осознал пагубность богоборческого и антинационального большевизма и начал возрождать русские государственные и национальные ценности, и даже хотел упразднить атеистический характер режима. Увы, даже если предположить, что он об этом думал, ему ничего не удалось сделать. Его режим был построен на постоянном терроре, который возобновлялся после временных затиший. Церковь и другие религии использовались им чисто прагматически, и ни на минуту коммунистическая партия не отказывалась от воинствующего безбожия, даже в моменты ослабления гонений на верующих. Национальная политика породила страшные плоды, которые мы пожинаем сейчас. Экономическая модель плановой экономики, эффективная в экстремальных условиях, оказалась нежизнеспособной в мирное время.

Все базовые устои сталинской системы не могли пережить своего создателя, даже в рамках коммунистического режима. А режим тоже был обречен в исторической перспективе, так как, отказавшись от наиболее кровавых методов, развенчав покойного Сталина и свалив на него одного вину за общие преступления, он не смог, до самого 1991 года, изжить богоборчество и утопические марксистско-ленинские догмы.

Сталин несет ответственность за великие злодеяния – чудовищную попытку искоренить веру в Бога, организацию массовых репрессий и террора, насильственную коллективизацию и «раскулачивание» наиболее трудолюбивой и работоспособной части крестьянства, уничтожение значительной части культурного наследия. Но систему страха и истребления создавал не он один, а и его соратники, и его противники, и многие его жертвы.

В тоже время с его именем связана победа в Великой Отечественной войне, создание оборонной мощи, которая защищает нашу страну при любой власти, опыт мобилизации человеческих ресурсов не только насилием, но и умелым эмоциональным воздействием. Эти обстоятельства и факты нельзя отрицать или оставлять без объективной оценки. Любая программа «десталинизации», если она будет исходить от политических сил, не способных сформулировать истинно патриотическую, социально ориентированную, сильную и традиционную альтернативу, обернется, на практике, еще большей сталинизацией общественного сознания.

- Когда Вы вернетесь в Россию?

Если бы я была частным лицом, я бы уже вернулась. Но как Глава Российского Императорского Дома я не могу допустить уничтожения и унижения исторической институции, ответственность за которую возложена нам меня Богом.

Наше изгнание в прямом смысле этого слова прекратилось в 1991 году, когда мои родители впервые после революции смогли посетить Родину. В 1992 мы были восстановлены в российском гражданстве. С тех пор я совершила более 60 визитов в Россию и другие государства, территории которых когда-то входили в Российскую империю. Постоянно осуществляется наше взаимодействие с Русской Православной Церковью, развиваются контакты с другими традиционными исповеданиями. В Москве зарегистрирована и постоянно действует моя Канцелярия. Существует официальный сайт нашего Дома. Возрождена деятельность императорских орденов Святой Анны и Святителя Николая. Осуществляется ряд благотворительных программ в России и в ближнем зарубежье. На международном уровне я и мой сын стараемся, по мере сил, способствовать укреплению положительного образа нашей страны. Мне удалось добиться важнейшего правового решения о реабилитации Императора Николая II, его семьи, других казненных членов нашей династии и их верных служителей. Так что многое уже достигнуто, и процесс реинтеграции неуклонно развивается. Окончательно мы вернемся, когда будет решен вопрос о правовом статусе Императорского Дома как исторической корпорации. Это уже произошло в Болгарии, Румынии, Сербии, Венгрии, Албании, Италии, Франции, Португалии и ряде других республиканских стран. Не вижу причин, почему Россия должна быть исключением.

- Как складывается Ваша жизнь в Мадриде?

Повседневная жизнь такая же, как у большинства людей. Все практические хозяйственные вопросы я должна решать сама. Это в традициях нашей семьи, и я считаю такой образ жизни наиболее ценным опытом, который пригодится в любом случае.

В Испании ритм, по сравнению с Россией и многими другими странами, смещен на позднее время. Это нужно учитывать при планировании своих дел, встреч, поездок. За последние годы многие традиции испанского общества, к сожалению, стали разрушаться. Но, при желании, ещё можно найти приятные места – магазины, мастерские, небольшие уютные рестораны, где сохранился типичный испанский колорит. Кроме обычных забот, конечно, у меня есть много других дел – участие в благотворительных, культурных и иных общественных мероприятиях, встречи с соотечественниками, поездки в другие страны, где существует русская диаспора.

- Сохранились ли в современной России дворяне по духу, а не имени? Можно ли описать этот дух?

Дворянское достоинство – это, прежде всего, особенная ответственность в служении своей стране. Ошибочно думать, что дворянство связано с высокомерием, неоправданными привилегиями и паразитизмом. На определенном этапе истории права дворянства в России, действительно, оказались гипертрофированными. Дисбаланс в социальной сфере явился одно из причин революции. Но теперь, проанализировав все исторические уроки, мы можем утверждать, что дворянство дало России очень много. Не стоит по отдельным плохим исключениям судить обо всем российском дворянстве. Как остроумно заметил один иностранный автор, оценивать российское дворянство по Салтычихе, это всё равно, что оценивать английскую аристократию викторианской эпохи по Джеку-Потрошителю.

Все политические, социальные и экономические привилегии дворянства навсегда ушли в прошлое. Они не будут восстановлены, даже если в России когда-либо возродится легитимная монархия. Но у дворянства как исторической институции всегда сохранится его обязанность хранения традиций и идеалов чести, верности и самопожертвования.

Процесс возрождения дворянства в России идет непросто. Появляется много самозванцев и жуликов. Среди настоящих представителей старых дворянских родов (и в России, и в эмиграции) далеко не все смогли сохранить дух, сознание и воспитание, присущие их предкам. В этом нет ничего удивительного, ведь столько сил было направлено на дискредитацию и уничтожение всего лучшего, что было в дворянстве. Но, несомненно, дворянские устои и дух сохранились. Они живут в делах и намерениях потомков многих сохранившихся старинных родов, они присутствуют в жизни вновь возникающих дворянских семей.

Я никогда не жалую аристократические титулы, но считаю, что сохранение традиции воспроизводства служилого дворянства важно для современной России. Потому что главное в дворянском духе – это уважение к достоинству человеческой личности, столь необходимое в современном мире. А уважение к себе невозможно без уважения к другим людям, независимо от их происхождения. Вот почему снобизм – это самое отвратительное качество, лишающее дворянина его подлинного достоинства, даже если история его рода насчитывает много веков.

- Вы часто посещаете Россию. Что Вы видите? Процветание или упадок?

До процветания пока явно далеко, но нельзя говорить и об упадке. Россия продолжает стоять на перепутье, как древний витязь. До тех пор, пока весь народ не будет объединен общей и понятной целью и идеей национально-государственного бытия, некоторая подвешенность и постоянная угроза стабильности будут сохраняться.

- Есть ли у Вас программа действий?

Правильнее сказать, у меня всегда есть план работы на ближайший год и четкое общее представление, чем я должна заниматься в принципе. Я не политик, которому нужно декларировать программу действий, 90% которой, как правило, оказывается демагогией. Я не «претендент на престол», как некоторые пытаются представить. Пока престола нет, а если он будет возрожден, то на него не может быть «претендентов» - исторический закон о наследовании всегда указывает на одно-единственное лицо, которое может этот престол занять. В этой бесспорности личности верховного арбитра, каковым является государь – одно из главных преимуществ монархии.

Я – Глава Российского Императорского Дома, и моя программа заключается не в стремлении к власти, а в сохранении монархического идеала Государства-Семьи, в содействии возрождению традиций, морально-нравственных устоев, правовой культуры, дружбы и мира между братскими народами, в укреплении гражданского общества и всероссийского цивилизационного пространства.

В настоящее время о восстановлении монархии говорить явно преждевременно. Если монархическая государственность когда-то в будущем окажется вновь востребована нашим народом, я, мой сын, или наши законные наследники исполнят свой долг. В современном мире мы прекрасно отдаем себе отчет в существующих реалиях и стремимся быть полезными своей Родине независимо от того, какая у неё форма правления.

Опубликовано с некоторыми сокращениями: Черницкий О.Е. Мария Романова: «Россия окончательно ушла от фиктивной демократии с безальтернативными выборами» // Московские новости, 2011, 30 сентября (№ 130 (130))

Более полный текст на сайте «Московских новостей»: http://mn.ru/newspaper_freetime/20110930/305349123.html